Буду краток.
Дело было 31 декабря несколько лет назад в Голутвине, куда я приехал к друзьям встречать Новый год.
Время было ближе к шести вечера, так что солнце уже зашло. Но площадь Восстания сама по себе неплохо освещена, да к тому же реклама и подсветка многочисленных торгово-развлекательных центров превращала ночь в день. Если бы не квислая погода, растопившая весь снег в огроменные лужи – вообще б лепота была.
С вокзала я прошел на трамвайную остановку, что бы ехать в Бочманово, где собственно и жили мои знакомые. Такси брать не стал: с тройной новогодней наценкой и ожиданием в полтора часа – ну их к лешему. Сами пусть ездят при таких делах... А тут и надо-то всего три-четыре остановки на трамвае проехать.
Остановка находилась в бойком месте – мимо шла дорога в крупному торговому центру "РИО", тут же стояли торговые павильончики. Дорога, зажатая между трамвайными путями и тротуаром возле павильончиков, превратилась в огромный бассейн, глубиной по щиколотку. Луже просто деваться было некуда – повсюду бетон и асфальт. Так что народ, впопыхах мечущийся в поисках чего-нибудь этакого к праздничному столу, был ограничен узкой полосой шириной в метр-полтора.
И тут появились эти двое. Парень и девушка, лет, этак 16-18. Те, которых в народе называют обидным словом …э-э-э… короче, сейчас это называется "учащиеся колледжа" или "производственного лицея". (Ага, лицеисты, блин, прям аж Пушкины с Кюхельбеккерами).
Парочка уже начала отмечать Новый год, вернее, как это принято в России – провожать год Старый. Причем, судя по всему, начала отмечать давно, так как состояние идущего впереди парня было филосовско-отсутствующим. Засунув руки в карманы, он неумолимо брёл вперед, тщательно, как ему казалось, выбирая места, куда ступить, отчего траектория его движения сильно отличалась от прямолинейной. Девушка же наоборот излучала собой жизнерадостность молодой кобылицы, выпущенной из тесной конюшни порезвиться на лугу.
Её игривое настроение требовало действий. Выход бурной энергии заключался в том, что время от времени она давала пинка своему бредущему впереди кавалеру. Поскольку девица была отнюдь не субтильна собой, а была, что называется "в теле", пендели получались довольно-таки ощутимыми. Парня как бы толкало вперед и ему приходилось прилагать отчаянные усилия, что бы удержатся на ногах. Однако, он почему-то не принимал никаких действенных мер что бы прекратить это безобразие. Иногда он поворачивался к своей мучительнице и с немым укором на лице, молча крутил пальцем у виска. При этом, жест, подносивший руку к виску, изменял равновесие тела и его хозяину требовались дополнительные пассы руками чтобы его восстановить. Восстановив равновесие, парень отворачивался от своей зазнобы и следовал дальше, широкой спиной демонстрируя подруге свою гордую мужскую невозмутимость. Ей это нравилось и она весело хохотала.
В какой-то момент, очевидно решив упредить нанесения очередного подcpaчника, парень вдруг лихо развернулся. Девица же, не ожидав от него такой прыти, в изумлении не смогла остановить свою ногу, несущуюся в то место, где секунду назад была пятая точка своего друга…
Получив сокрушительный удар по кокосам, парень хрюкнул от неожиданности, запрыгал огурцом и, завалившись на бок, принял эмбриональную позу. Прямо в луже. Находясь в глубокой ледяной купели он только и мог, что сучить ногами под свое сиплое "хххыххххх".
Девица же начала вприсядку суетиться вокруг него, задавая убийственно-глупый вопрос: "Гена, что с тобой?". Ответом было всё то же надсадное "хххыхххххх" и плеск лужи, взбиваемой Гениными ногами. Казалось всё вокруг замерло в воцарившейсяь звенящей тишине, а все взоры людей были направлены на эту парочку.
Наконец холодная вода оказала своё тонизирующее действие на Гену. Встав из лужи на карачки, он поднял глаза на враз побелевшую виновницу своих страданий и просипел: "Убью, ссссcyка!", после чего с низкого старта рванул вслед за своей подругой, предусмотрительно припустившей рысью за угол павильонов.
Что там за углом происходило – истории неизвестно. Её визги "Гена, не надо!" перемешивавшиеся с диким ревом раненого изюбра осатаневшей, насквозь мокрой жертвы подлого нападения, прервались закрытием трамвайной двери.
Автор Виктор Рико
Свежие комментарии