-Ну мы же договорились 50 на 50, добавь мне на машину! Какая ты мелочная, тебя же тоже буду возить! История 47-летнего мальчика пополамщика.

Когда он сказал: «Ну, тебя же я тоже на ней буду возить — вскидывайся наполовину», я даже сначала не поняла, что именно меня задело.

Мы правда делили всё 50 на 50. Продукты — пополам. Аренда — пополам. Даже на отпуск скидывались по прайсу, хотя летели в одну сторону. Но впервые я почувствовала: что-то тут нечисто.

 Потому что права на машину он оставлял себе, а от меня — ждал инвестиций. Потому что оформить хотел только на себя, а жениться на мне не собирался.

«Ты что, не доверяешь?» — так он надувал губы, когда я спросила, на кого будет оформлена машина. А мне, знаете, не двадцать, я однажды уже доверяла. И потом объясняла адвокату, что холодильник в разводе тоже мой. В тот вечер я вдруг поняла: дело не в машине. И не в том, что он хочет «по-честному». А в том, что честность заканчивается, как только вопрос касается его выгоды.

История Владлены. 41 год.

 

Начиналось всё красиво. Он был обходителен, вежлив, открыто говорил, что ищет "не спонсора и не нахлебницу", а взрослую, самостоятельную женщину, с которой можно делить жизнь. Слово "равенство" звучало у него чаще, чем "привет". Он не щедрил — но и не экономил. Он был, казалось, за здоровый баланс, без перегибов. Мы оба зарабатывали. У нас не было детей, всё было удобно. Моя единственная дочь училась в другом городе и ей помогала я и ее отец.

Я и сама не та, кто требует шубу за комплимент. Мне комфортно, когда каждый сам себе хозяин. Я восприняла его «50 на 50» как признак зрелости. Зачем мне мужчина, который боится ответственности и женится только ради уюта?

Но теперь, глядя назад, я понимаю: это не зрелость, а удобная схема. Он всегда был за равные права — но только в оплате. Не в ответственности, не в будущем и не в доверии.

Когда он сказал, что хочет купить машину — я обрадовалась. Мы обсуждали, что с машиной станет проще. Детали, поездки, родителям помочь — всё логично. Но потом он добавил: «Раз у нас всё пополам — давай и на машину скинемся». Я спросила: «А на кого оформим?» — и всё изменилось. Он раздражённо ответил: «На меня, это же я её выбираю. Ты же сама говорила, что не шаришь в тачках».

Такое ощущение, как будто я ему предложила развод с алиментами. Он начал обвинять меня в недоверии и в жадности. В том, что я "ломаюсь" как те, которых он так ругал.

Я вспомнила его рассказы о бывших, все они, по его словам, были жутко меркантильные. Одна просила подарки. Другая не хотела оплачивать кафе. А третья наотрез отказалась платить за билеты в отпуск.

Он всё это мне тогда рассказывал — как будто хвастался, что избавился от корыстных. А теперь я вдруг поняла: а, может, просто никто не хотел быть дойной коровой для «самостоятельного» мужика?

Я посмотрела на него и поняла: не хочу. Не хочу быть той, кто вкладывается в чужое. Кто платит — но не имеет, кто потом будет объяснять подруге, что машину, в которую она вложила 700 тысяч, он просто забрал после расставания. Потому что она была оформлена на него. А он — не муж. Не отец моих детей. Даже не партнёр в бизнесе. Он просто парень, который однажды сказал: «Давай по-честному».

 

И знаете, в чём был финал?

В том, что он ушёл. Просто собрал вещи и ушёл. Сказал, что я его разочаровала. Что я оказалась как все, что в моих глазах — одни деньги. Он так это говорил, будто я просила у него айфон, а не отказалась дарить мужчине машину. Но мне было не больно, мне было ясно. Слишком ясно. Потому что прозрения всегда холодные. Но лучше знать, с кем ты рядом, чем тешить себя иллюзиями.

Как потом мне сказала знакомая психолог: «Мужчины, которые кричат “я не жадный, я справедливый” — чаще всего именно жадные. Просто с хорошей риторикой».

Они прикрываются лозунгами про партнёрство, но при этом избегают брака, совместных вложений, юридических договоров. Потому что на самом деле им удобно брать. Удобно, когда ты платишь — а он решает. Когда ты стараешься — а он критикует. Когда ты вкладываешься — а он потом уходит, унеся с собой всё, что не успела оформить.

Настоящее партнёрство — это когда оба рискуют. Оба теряют и оба защищают то, что строят. А когда один говорит «скидывайся», а второй говорит «оформим на меня» — это не партнёрство. Это схема, это проверка и дешёвая жадность, замаскированная под логику.

Я не против 50 на 50. Я против 100 на 0. Где ты вкладываешь душу и деньги, а тебе — даже слово «жена» не светит. Где ты — просто вкладчик, а не партнёр. Где твоя щедрость — повод на тебя ездить. И когда ты говоришь: «Так не пойдёт» — тебе отвечают: «Ты меркантильная».

Нет. Я просто не дурочка. И не благотворительный фонд. Мужчина, который хочет, чтобы ты вкладывалась в его идеи, — пусть сначала научится делиться. Хотя бы фамилией. Хотя бы видением будущего. А если нет — он не партнёр. Он просто экономный пользователь.

Так вот. Если тебе говорят: «Давай пополам на мою машину» — спрашивай: «А у меня там что будет?»

Если ты платишь — ты должна быть признана. Как партнёр, как женщина, как та, с кем строят, а не только снимают сливки.

А если нет — ты не обязана платить. Даже если очень любишь. Даже если кажется, что «мелочи». Потому что любовь — это когда тебе не нужно платить, чтобы остаться.

Хочешь машину — купи сам. Хочешь женщину — вкладывайся. А если хочешь и машину, и женщину — но только с её половиной денег и без её имени на бумаге — то это не партнёрство. Это жадность в обёртке логики.