На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

Московский бестиарий. Болтовня брюнетки


(Отрывок из книги)

Черт возьми, он оказался прав! Не прошло и недели, как я стала в этой теплой мужской
компании своей. Это было так непривычно – никто из них не пытался за мною приударить. Я
словно забыла о своей женской сущности. Из любительницы каблуков, меховых горжеток и румян
Chanel я как-то незаметно превратилась в непричесанное существо в джинсах и с неизменной
бутылочкой темного «Гинесса» в руках.

Надо отдать им должное – пить они умели профессионально. Рассчитывали каждую капельку,
чтобы из релаксирующих гедонистов с приятно затуманенным сознанием не превратиться в
бледных неудачников, жалко блюющих в углу. Пили мы каждый день и помногу. Тем не менее я
никогда не видела никого из них пьяным по-настоящему.

Правда, вот Мишаня один раз отличился – и жестоко за это заплатил.

Мишаня был убежденным гомофобом – один вид слащавых парнишек в обтягивающих
разноцветных джинсах провоцировал в нем волну неконтролируемого отвращения. Давным-давно,
когда мы еще работали вместе, в нашей редакции трудился некий Митяй, начинающий журналист.
Свою очевидную голубизну он не то чтобы не скрывал – даже подчеркивал. Красил волосы и
ресницы, носил сетчатые футболки и кожаные штаны, говорил, манерно растягивая слова, и
безутешно страдал по какому-то Василию, о котором все уши прожужжал редакционным девицам.
Мишаня, конечно, не проявлял к этому Митяю открытой агрессии. Но и за стол садиться
отказывался, если за оным уже обедал манерный Митяй.

Мы с Владом и Германом над его гомофобией безобидно подтрунивали.
Однажды Мишаня что-то там не рассчитал с коктейлями – даже закаленный мужской организм не
подразумевает, что в него будут вливать текилу вперемешку с белым вином.

Мишаня пил-пил,
а в какой-то момент тихо отключился, со стуком уронив голову на стол.

Переглянувшись, мы решили, что вечеринке пришел конец. Бросить легкомысленного товарища в
переполненном баре не поднималась рука, хотя все были раздражены тем, что Мишанина
неумеренность в выпивке положила неожиданный конец такому прекрасному вечеру.

Его бесчувственное тело мы с трудом погрузили в такси – чего нам стоило убедить
подозрительного водителя, что наш друг не имеет обыкновения извергать свой богатый
внутренний мир на обивку чужих автомобилей. Честь проводить горе-выпивоху до дома выпала
нам с Владом.
Добрых полчаса заняла эвакуация Мишани из такси – в самый неподходящий момент он пришел в
себя, решил, что вокруг одни враги, и принялся судорожно цепляться всеми возможными
конечностями за дверцу автомобиля, сотрясая рассветную благодать нецензурной бранью.
Таксист взял с нас по тройному тарифу, сопротивляться мы не решились.

Мишанина активность иссякла как раз в тот момент, когда надо было подниматься в квартиру.
По закону жанра лифт не работал, а жил наш безрассудный друг ни много ни мало на восьмом
этаже.
Кое-как мы доволокли его до квартиры. Трезвые, злые, уставшие – хотелось немедленно
кого-нибудь убить, желательно не кого-нибудь абстрактного, а сладко посапывающего виновника
наших бед.

Пораскинув мозгами, мы решили, что Мишаня заслуживает наказания. Запершись на кухне и выпив
по чашечке отвратительного растворимого кофе, мы разработали план. Мне пришлось пожертвовать
сетчатыми колготками и кружевными трусиками – хорошо, что с Владом у меня были теплые
братские отношения, не подразумевающие даже намека на возможную близость. В моей сумочке
нашелся ярко-малиновый лак для ногтей.

Похохатывающий Влад раздел Мишаню догола, а я тщательно накрасила ногти на его руках и
ногах – о, как восхитительно смотрелся малиновый глянец на мозолистых лапах сорок
четвертого размера! Потом мы натянули на мирно спящего друга трусы и колготки, влажной
расческой я пригладила его волосы на прямой пробор.

Если мы о чем-то сожалели, то только об отсутствии фотоаппарата.
Сдавленно хохоча, мы покинули Мишанину квартиру.
На следующее утро я решила заботливо ему позвонить.
– Миш, как твои дела? Ты вчера так неожиданно отключился…
– Да… Я не помню ничего. Это вы меня до дома проводили?

Я изобразила изумление.
– Мы?! Нет, ты сам ушел, с каким-то парнишкой.
– С кем? – голос Мишани сорвался на фальцет, а я мысленно провозгласила: «Yessss!»
– Не знаю, мы думали, что это твой знакомый. Такой блондинчик, вы над чем-то смеялись, а
потом ушли в обнимку… Кто это был?

Минутное замешательство, после которого Мишаня все же взял себя в руки:
– А, этот… Так, никто. Бывший коллега… Со мной все в порядке, не волнуйтесь.
– Точно? – настаивала я. – Встретимся сегодня вечером? Ребята собирались в «Петрович».
– Знаешь, что-то у меня насморк, – пробормотал Мишаня, – пожалуй, я сегодня не приду…

Сначала мы хотели не раскрывать Мишане секрет нашего мщения, но через несколько дней нам
надоело смотреть на его кислую физиономию, и мы во всем признались.

Пожалуй, не буду докладывать о его реакции. Скажу только, что Мишанина обвинительная речь
состояла сплошь из матерных слов.



Автор:Мария Царева

Ссылка на первоисточник
Рекомендуем
Популярное
наверх