Я - типичная скучная “домашняя девочка”. Мне сейчас тридцать два года. И год назад от меня ушел муж к тренеру по фитнесу, у которой он и получил новые соблазнительные рельефы.

Первые полгода я ждала, что Игорь вернется. Держала в прихожей его тапочки. Не прикасалась к одежде в его шкафу и не подавала на развод.

Но потом я вдруг начала понимать, что я молода, и жизнь прекрасна. Быстро согласилась на развод. Перестала ждать.

Больше никто не заставлял меня приходить домой пораньше. Не надо было готовить так много еды. Квартира удивительным образом оставалась чистой, хотя мы жили с ней вместе с пятилетней дочкой и еще завели, наконец, собаку.

Я могла есть что хочу и пить любимый кофе. Никто не говорил, что это вредно и не хмурился. 

А еще я перестала выслушивать нытье бывшего. Так что голова не гудела от нелегкого труда эмоционального обслуживания.

Отпала необходимость каждые выходные проводить со свекровью, недоброжелательной женщиной, которая вечным презрением четко давала понять, что принадлежит к высшей расе.

И тут мне звонит та самая тренер, новая жена уведенного из семьи сокровища:

- Дарья Ивановна, ваш супруг хочет к вам вернуться, - она говорит смущенно. Что-то раньше не замечала за ней способностей испытывать угрызения совести.

- Что случилось? Он свернул шею, и теперь вы не хотите тратить на него молодые годы? - весело отзываюсь я.

Выясняется, что Игорь всего лишь сломал обе ноги, когда в очередной раз изображал из себя молодого и рьяного. Ведь в свои сорок с лишним лет она постоянно то сплавлялся по реке, то летал на дельтаплане.

- Лариса Константиновна,  - я тоже обращаюсь к ней на “вы”, хотя она лет на семь меня моложе, - я вам очень сочувствую, но не намерена разрушать ваше семейное счастье.

- Послушайте, но у меня есть деньги, я заплачу. Вам не придется реанимировать его за свой счет,  - уговаривает меня новая жена Игоря.

- Если вы готовы вложиться, то просто наймите сиделку, - я вешаю трубку.

Через некоторое время звонит сам бывший муж. Рассказывает, что мама вышла снова замуж и не может за ним ухаживать. А Лариса оказалась сволочью и крутит роман с другим. Теперь он понял, что любит меня. К тому же у нас общая дочь, о которой он все-таки вспомнил.

- Игорь, знаешь за что я тебе по-настоящему благодарна? - спрашиваю я.

И ловлю себя на том, что от такой приличной и хорошей женщины он ожидает каких-то любовных воспоминаний, но не того, что я на самом деле собираюсь сказать.

- За что, малыш? - он пытается изобразить из себя героя-любовника, на которого я когда-то запала.

- За то, что ты развелся со мной официально. И сам на этом настоял. Если бы не это, то тебя бы сейчас доставили ко мне, как к законной супруге. И я бы ничего не смогла сделать. Я себя знаю. Мне было бы неудобно бросить человека с переломанными ногами, которого уже привезли на мой диван. А сейчас я от всего этого избавлена, - я почувствовала злорадство.

Мне вдруг вспомнились годы измен и упреков в мою сторону по поводу неидеальной внешности и характера. Я поняла, что у меня нет ничего общего с этим “душным” и жестоким человеком, который смотрит на меня до сих пор просто как на удобную функцию.

- Ты упускаешь свой единственный шанс! Так и состаришься с сорока кошками!  - пригрозил он мне на полном серьезе.

В ответ я только рассмеялась. Через некоторое время мне позвонила бывшая свекровь и сказала чуть менее надменно, чем обычно:

- Милочка, ты в курсе, что отец твоего ребенка живет по друзьям. Мы тут скидываемся ему на лечение. Он же сейчас не может работать. Может, ты навестишь его или хотя бы пришлешь деньги?

- Татьяна Ивановна, я не буду требовать с него алименты на ребенка на время, пока он выздоравливает. Вот мой вклад в общее дело, - я сама не ожидала, что нахально расхохочусь в трубку.

Свекровь бросила трубку. Призраки прошлого не отставали еще долго. Мне звонила то Лариса, то друзья, то свекровь. Давили на то, что хотя бы дочь должна повидаться с больным папой.

Но ведь Игорь с момента нашего расставания не счел необходимым ни разу нас навестить. И даже не поздравлял дочь с днем рождения по телефону. Он и алименты тоже не платил. Пришлось уже подать в суд.

Так почему от меня все ждали благородства? Да, я могла его проявить. Но не хотела.

Я радовалась теперь тому, что этот человек от меня ушел. И я не буду той самой замученной “клюшкой” с изношенными нервами, которая ходит в не интересующие ее музеи и в кружок по керамике, чтобы хоть чем-то занять свою пустоту и пространство неуважения. 

Моя дочь поймет, что совсем не обязательно приносить свою жизнь в дар чужому и не уважающему тебя мужчине просто потому, что однажды какая-то женщина в ЗАГСе помогла вам расписаться.

Дело было вовсе не в том, что Игорь сломал ноги. Просто я поняла, что он сам выбрал свой путь. И я не обязана платить за его ошибки.