В моей жизни до некоторых пор не было семьи. Сначала я училась, потом старалась зацепиться на работе. Сколько я себя помню, жила вместе с мамой.
И в моей голове часто звучали мои же собственные слова, обращенные к мамочке, - ты посвятила мне всю себя, я обязательно сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Хотя бы в старости, но она должна была быть счастливой.
Пока я росла, мама работала, работала и еще раз работала. Было как минимум две школы – в одной она работа до обеда, потом отводила меня домой, и ехала в другую школу в соседнее село.
Папы рано не стало, замуж мать больше не вышла. И все заботы о моем содержании и воспитании легли на ее плечи.
Родственников у нас больше не было, но у мамули были подруги, которые приходили проведовать меня по несколько раз на дню, пока я была дома одна.
И все же я была очень счастлива. Мама во мне души не чаяла. Думаю, она видела во мне отца, которого мы обе всегда вспоминали с улыбкой на губах и слезами на глазах.
Смотрели черно-белые фотокарточки нечасто. Но это настолько врезалось в мою память, что и после того, как мама ушла, я продолжала это делать в одиночестве.
Одиночество заставило меня задуматься о том, что нужно заполнить пустоту.
Но, как водится, такие браки не бывают счастливыми. Знакомые мамы познакомили меня с мужчиной. Он был вдовцом, и у него был малолетний сын.
Сейчас я понимаю, что я не выходила замуж за Виктора, а хотела стать матерью его сыну Егорке. Егор – трогательный голубоглазик, с задорными и хитрыми проказами, напоминал мне саму себя. Ему нужна была мать, а мне нужен был сын.
Наш брак продлился почти четыре года, в тот год сын пошел в первый класс.
Муж пришел и сказал, что он встретил свою настоящую любовь. Как сказала мне тогда соседка: «Появилась ты, освободила его от забот о сыне, и он почувствовал себя свободным, но несчастным».
Витя говорил, что готов оставить мне дом, который мы за эти годы построили вместе, что очень благодарен мне за все. Я переживала, но только за Егора, Виктор собирался забрать его с собой. Так и произошло.
Но уже через пару дней, придя домой с работы, я нашла Егорку, сидящим на крыльце нашего дома. Ребенок просил меня разрешить остаться жить у меня. Успокоила, и он уснул.
Пока он спал, я все обдумывала, как попросить Виктора сделать то, чего я бы сама не сделала никогда.
С тех пор прошло уже почти пять лет. Витя тогда сам прибежал в поисках сына в наш дом. Что его больше тронуло – слезы ребенка или мои мольбы – я не знаю. Но мой ребенок, пусть и не по крови, остался жить со мной.
Отец о нем не забывает. Но мне кажется, что сын так и не смог простить отцу того, что он ушел не от него, а от меня. Видимо, он увидел во мне мать, так же как я в нем сына, и уже не смог променять на другую. И все же мне совестно, что фактически он растет без отца.
Свежие комментарии