Феминизм

 

«Мы разорвали связи между родителем и ребенком, между мужчиной и женщиной, между одним человеком и другим. Никто уже не доверяет ни жене, ни ребенку, ни другу. А скоро и жен, и друзей не будет. Новорожденных мы заберем у матери, как забираем яйца из-под несушки.

Половое влечение вытравим.»
Дж. Оруэлл, 1984

Феминизм, возможно, является самой разрушительной идеологией в современном мире. Эта идеология не убивает людей. Она убивает цивилизации. Многие политические комментаторы полагают именно феминизм ответственным за происходящий демонтаж европейской культуры и традиционных ценностей. Благодаря феминизму Европа и США все больше и больше наводняются мигрантами из культурно-чуждых стран на фоне отказа от культуры собственной. Падает рождаемость, разрушается институт традиционной семьи. Мужчины и женщины все более отдаляются друг от друга.

Но ведь феминизм это борьба женщин за равноправие? Не совсем. Современный феминизм давно шагнул за границы своего словарного определения. Сегодняшняя феминистическая повестка выглядит так:

• • • – демонтаж патриархата;
    • – гендерный паритет во всех престижных профессиях;
    • – сексуальное освобождение женщины (промискуитет и право на аборты);
    • – борьба с”культурой сексуального насилия” (rape culture);
    • – полная гендерная нейтральность или социальное равенство.

Патриархат это «форма социальной организации, в которой мужчина является основным носителем политической власти и морального авторитета, осуществляет контроль над собственностью, а отцы в семьях обладают лидирующим положением.

». С точки зрения феминизма это система подчинения женщин, через конструирование социальных гендерных ролей. В 1968 году один из видных лидеров феминистического движения Кейт Миллет выпустила книгу «Политика сексуальности».

Вот как описывает ее сестра Мэйлори Миллет события тех лет: «Был 1969 год. Кэйт пригласила меня на собрание в доме ее подруги Лили Карп. Они это называли «Повышение сознательности», типичное коммунистическое упражнение широко практиковавшееся в Китае времен Мао. Мы уселись за большим столом, и председатель начала собрание напоминающее литургию, чтение молитвы в католической церкви. Но это был марксизм, церковь леваков копирующая религиозные практики:

— Почему мы здесь? — спросила она.

— Совершить революцию! — ответили они.

— Какую революцию?

— Культурную революцию! — ответили они хором.

— И как мы совершим Культурную революцию? — спросила она требовательным тоном.

— Разрушив американскую семью!

— Как мы разрушим семью?

— Разрушив американский патриархат! — ответили они на грани экстаза

— Как мы разрушим американский патриархат?

— Лишив его власти!

— Как мы это сделаем?

— Разрушив моногамию!

— Как мы разрушим моногамию?

И здесь прозвучал оглушающий ответ, мне было сложно поверить собственным ушам. Это планета Земля? Кто эти люди?

— Продвигая половую распущенность, эротизм, проституцию и гомосексуализм! — прокричали они хором.

После этого была длинная дискуссия о том, как достичь этих целей через основание Национальной Организации Женщин. Было ясно, что меньшее чем разрушение Западного общества их не устроит. Они планировали «проникновение» во все общественные институты: СМИ, система образования, юридическая система, исполнительная система и даже библиотеки.”

Как мы можем видеть почти 50 лет спустя, в целом план удался. Сама Кейт Миллет страдала психическими расстройствами, и закончила жизнь в одиночестве, вдали даже от своих подруг по «борьбе». Ее последние письма полны горечи и одиночества. Впрочем она разрушила не только собственную жизнь. Феминистическое движение нанесло, возможно, самый большой ущерб всей европейской цивилизации.

С точки зрения феминизма пол – это социальная конструкция. Между мужчиной и женщиной нет никакой разницы, следовательно если в какой-либо профессии доминируют мужчины — один только этот факт является доказательством дискриминации. Избирательным образом этот принцип применяется только к престижным и высокооплачиваемым профессиям. Пока никто не слышал о феминистках, борющихся за паритет в угольной промышленности или строительной индустрии. Однако, к примеру в Кремниевой Долине каждая крупная компания вынуждена брать на себя «торжественные обязательства» по найму более «сбалансированной» рабочей силы (take the diversity pledge). Вы можете взглянуть, к примеру, на соответствующие страницы Apple и Google. Компании платят рекрутерам вдвое больше за каждую нанятую женщину или представителя меньшинств. Если вы белый мужчина, то в очереди на повышение по службе ваше место находится в хвосте.

Подобному же давлению подвержен и Голливуд. Федеральная служба занятости начала расследование по поводу недостатка женщин среди режиссеров кассовых голливудских фильмов. (4) Не обходят вниманием и сексуальные меньшинства, и вполне возможно скоро Капитан Америка сменит ориентацию (о чем уже есть соответствующая петиция). [А Джеймс Бонд, возможно, сменит пол – ред.]

Феминизм полностью оккупировал западные университеты. В рамках борьбы с «культурой сексуального насилия». Вот что говорит Кристина Хофф Соммерсоб этом: «Мамы и папы, бойтесь за своих сыновей. В университетах давно идет „война с мужчинами“, где на курсах по гендерным исследованиям и группах по борьбе за права женщин юным девушкам объясняют, что мужчины токсичны. Множество „образованных женщин“ отведали феминистический Kool Aid. Девушки в Йеле и Гарварде считают себя угнетенными. Это сумасшествие». Любая девушка может объявить, что она стала жертвой сексуального насилия, и без какого-либо разбирательства, необходимости предоставления свидетельств и возможности юноше защитить себя. Есть огромное количество случаев, когда даже через год или более, после расставания со своим бой-френдом, девушки вдруг заявляли, что он совершил сексуальное насилие. На этом обучение и карьера молодого человека заканчивались.

Стоит отметить, что родителям девушек тоже есть о чем переживать. Получить на выходе убежденную феминистку, полагающую что беспорядочная половая жизнь для женщины это норма, термин «шлюха» достоин того, чтобы им гордиться. Что аборт это фундаментальное право женщины, и что корнем всех проблем являются мужчины, и что общество ей всем обязано. Отец для нее будет угнетателем ее матери вне зависимости от того, насколько их семья благополучна. Что материнство это препятствие на ее жизненном пути, и в целом является обузой, а семья — институт угнетения.

Отрицая разницу между мужчинами и женщинами феминизм отрицает право женщины быть женственной и быть в согласии со своей природой. Женщину вынуждают делать выбор более типичный для мужчин, лишая ее естественной радости, данной природой. Исследования показывают, что современные западные женщины чувствуют себя все более несчастными по сравнению с прошлым.

Мужчины постоянно атакуются за любое поведение, типичное для мужчин. С американскими и европейскими мальчиками с детства обращаются как с плохо ведущими себя девочками. Им запрещается игра в полицейских или воров, игры со стрельбой из воображаемых пистолетов или игры с любым физическим контактом. Школьные программы все более и более затачиваются под девочек, равно как программы в колледжах и университетах. В итоге успеваемость мальчиков падает, все меньше юношей поступают в вузы. Работодатели уже платят больше женщинам за ту же самую работу, чтобы избежать судебных разбирательств.

Это приводит к тому, что мужчины до 40 лет зарабатывают меньше женщин, и, как следствие, женщины не хотят выходить замуж за таких мужчин.

К примеру, в связи с наплывом мигрантов, в Швеции все чаще стали совершаться сексуальные нападения на женщин. Количество изнасилований в стране выросло почти в 15 раз по сравнению с благополучными 1970-ми. Когда же некоторые шведские мужчины решили организовать патрули на станциях метро и поездов для защиты женщин от нападений, то шведские феминистки устроили бурю в прессе с лозунгом «мы не ваши женщины, не надо нас защищать».

Неудивительно, что в Роттерхэме, где местная пакистанская община систематически подвергала сексуальному насилию местных подростков, более 1400 девочек в течении 11 лет, ни местные жители, ни полиция не предпринимали никаких действий. Когда тысячи женщин подверглись нападениям в канун нового года в Кельне и других городах Европы, то помимо того, что местная пресса скрывала этот факт в течение 5 дней, фактически женщин не защищала ни полиция, ни их мужья, ни отцы, ни братья. Это итог выдавливания «токсичной» мужественности из западных мужчин на протяжении уже двух поколений.

Стоит отметить удручающее состояние института семьи. Как уже было сказано выше, разрушение брака видится феминистками как главная цель их движения. Сегодня в Америке почти половина детей рождается вне брака. Феминизм поощряет женщин быть матерями одиночками (если уж не прельщает чайлд-фри). Брачное законодательство лишает мужчин практически всех прав, оставляя на них все обязанности финансового характера. Во Франции мужчина даже не имеет права на генетическую экспертизу, если он хочет доказать, что женщина родила ребенка не от него — но при этом он обязан платить алименты. Женщине достаточно сказать, что она опасается своего мужа, что недавно и сделала Анджелина Джоли заявив о разводе с Брэдом Питом. Это стандартная формулировка, которую рекомендуют адвокаты, и которая дает женщине максимальные преимущества при разводе. Женщине ничего не надо доказывать, муж априори является виновным. Неудивительно, что все меньше мужчин хотят вступать в брак. В первую очередь, это бьет по тающему слою «старомодных» женщин и мужчин, которые хотят создать семью и растить детей. Половая распущенность среди женщин создает слишком много соблазнов для мужей, да и законодательство делает брак очень рискованным занятием. Женщины, выбирающие быть матерью и присматривать за детьми и домом, подвергаются общественному порицанию. Мужчины лишаются возможности быть опорой семьи.

Но феминизм не останавливается на трансформации западных стран. ООН декларирует гендерное равенство среди «целей тысячелетия» (смешно слышать, когда организация с 70 летней историей ставит цели на тысячу лет). ЕС и Всемирный Банк вводят торговые ограничения со странами, где женщины недостаточно представлены в определенных отраслях или парламенте. Тем самым глобалисткие элиты используют экономические инструменты для продвижения феминизма во всем мире. Под прикрытием борьбы за права и равенство осуществляется демонтаж культуры и традиционного уклада и унификация мирового народонаселения. По сути это идеология, отвергающая природу и рассматривающая мужчин и женщин как взаимозаменяемые болванки, не имеющие отличий и предпочтений. И как любая другая идеология, отрицающая реальность, феминизм обречен. Вопрос только в том, переживет ли его европейская цивилизация, и есть ли иммунитет у России, чтобы не подхватить эту болезнь?

Евгений Рублев

Сегодня всё чаще слышим о таком явлении как феминизм. Данная статья носит чисто познавательный характер. В ней будут рассмотрены лишь некоторые представители (а не только представительницы) движения за «женское равноправие».

В статье также будут упоминаться многие личности, которые не только не использовали слово феминизм (или суфражизм), но и не относились идеологически ни к одному женскому движению за равноправие.

Первой представительницей движения за равноправие мы бы назвали Мэри Эстелл (1666 – 1731). Она утверждала, что мужчины и женщины обладают одинаковой способностью к разуму и, следовательно, должны иметь равный доступ к образованию. Крайне ироничной была мысль о том, что образованная женщина должна отказаться от домашнего рабства, вследствие чего она советовала женщинам избегать брачного союза. Женщинам не следовало ограничиваться стремлением обзавестись мужем, и они могли бы сконцентрироваться на развитии собственного ума, а не привлекательности. В качестве практического средства освобождения женщин от замужества и зависимости от мужчин она предлагала создание женских сообществ типа светских монастырей. Мэри подчёркивала, что это привело бы к концу человеческой расы, но особо её такие мелочи не волновали.

Мэри Уоллстоункрафт (1759 – 1797), как и Мэри Эстелл радела за женское образование, говоря, что женщины так же достойны просвещения, как и мужчины. При этом вела диалог с Жан Жаком Руссо, не соглашаясь с ним в том, что женщины менее способны к рациональному мышлению или что суетность, слабость и фривольность являлись естественными атрибутами женского пола. Считала, что, если мужчины и женщины обладают одинаковой способностью к мышлению, они должны получать одинаковые навыки к его использованию. Уоллстоункрафт затрагивала и религиозный аспект равноправия, утверждая, что человеческая сущность мужчин и женщин основана на их равноценной, Богом данной, способности к разуму, и их добродетели должны быть одинаковыми, то есть должны базироваться на разуме и выбираться по своей воле.

Элизабет Кэйди Стэнтон (1815 ­– 1902) поднимала иные вопросы женского равноправия. Так она требовала права собственности для замужних женщин. Особенно примечательным (мягко говоря) является её позиция против института брака, рассматривая его скорее, как вид неоплачиваемой проституции и домашнего труда. При этом замечая, мол женщин объединил общий страх быть изнасилованными.

Особое внимание заслуживают её взгляды на избирательное право. Так она отказалась поддерживать предоставление избирательных прав чернокожим мужчинам, если равные права голоса не будут также даны женщинам.

Первым представителем (мужского пола) движения за женское равноправие является Джон Стюарт Милль (1806 – 1873). Он видел институт брака, как «единственный вид рабства» в полном смысле этого слова, признаваемый новейшими законами. Так же утверждал, что женщинам должны быть предоставлены равные с мужчинами политические права, права на владение собственностью, права на образование, и прочие; после этого можно будет увидеть их истинные способности, и только тогда общество получит полную отдачу от всех его членов.

Далее упомянем основателей коммунизма в таком виде, в каком мы привыкли его видеть, Карл Маркс (1818 – 1883) и Фридрих Энгельс (1820 – 1895).

Данные мыслители полностью отвергали идею о том, что современная семья является «естественной» и, наоборот, настаивали на том, что сексуальные отношения в ранних обществах были промискуитетными и не регулируемыми и что они постепенно эволюционировали, приняв форму «парной семьи», которая характерна для поздних форм примитивного общества. Подчинение женщин совпало с возникновением частной собственности и классового общества, так как именно тогда женщины утратили власть в доме и стали экономически зависимыми от мужчин. Как только исчезнет частная собственность, исчезнет и необходимость для мужчин производить наследников, а также возможность «покупать» женщин и как жен, и как проституток.

Кристабель Пэнкхерст (1858 – 1928) считала, что подчинение женщин носит всеобъемлющий вид, включающее не только политические ограничения, но и идеологический, и экономический, и сексуальный контроль. Она настаивала, чтобы все женщины могли свободно и на равных конкурировать на рынке труда. Так же выступала в защиту «кооперативного» ведения домашнего хозяйства.

Так же она не изменила своим предшественникам в своём взгляде на институт брака, утверждая, что если женщина не в состоянии продавать свой труд и зарабатывать на жизнь, то она вынуждена продавать свое тело (временно как проститутка или постоянно как жена).

Пэнкхерст утверждает, что мужчины используют лишение женщин права голоса в первую очередь как средство скрыть свои сексуальные пороки.

Шарпопа Перкинс Гилман (1860 – 1935) заявляла, что изначально женщина была первым производителем. По её мнению, отношения полов являются главной силой человеческого развития, а не просто побочным продуктом экономического развития. Женщинам не только было отказано в выражении своей производительной природы, но они также были вынуждены соревноваться друг с другом на брачном рынке

Коллонтай Александра Михайловна (1872 – 1952) будучи российской революционеркой добивалась предоставления женщинам полной юридической независимости и равноправия в браке, легализации абортов, устранения понятия «Незаконное рождение» как юридической категории и установления принципа равного вознаграждения за труд равной ценности. Она также заложила юридический фундамент для государственного обеспечения охраны здоровья матери и ребенка и добилась того, что руководство стало ориентироваться на принципы коллективного ведения домашнего хозяйства, воспитания детей и создания учреждений питания. Подчеркивала антиобщественные черты традиционной семьи, которыми считала: неэффективность, деспотичность, передачу и увековечение старых буржуазных ценностей.

Симона де Бовуар (1908 – 1986), считала, что деторождение и слабость исключили женщину из процесса производства. Но с появлением новых технологий и средств контрацепции подчинение женщин перестало быть обусловленным физиологическими причинами. Единственное, что препятствовало восприятию женщинами себя как субъектов собственного права, была сформированная обществом искусственная идея женственности, в соответствии· с которой женщина рассматривается как вторичный объект, значимый только по отношению к мужчине.

Бетти Фридан (1921 – 2006), как представитель постмодернистского течения, уже гораздо в большей степени отвергает равенство. Она утверждала, что различия в сексуальности порождают разные виды мышления: мужчины испытывают простую и локализованную чувственность, которая приводит их к выработке простых монопричинных теорий, тогда как женская рассеянная чувственность дает им более разнообразные формы знания.

Насилие в семье, по её мнению, остается невидимым насилием, изнасилование интерпретируется как неудачный личный опыт, а сексуальная активность и ориентация считаются просто делом индивидуального выбора.

Кейт Миллет (1934) считает власть мужчин над женщинами патриархальной, следовательно, есть основа для функционирования всех обществ, и она выходит далеко за пределы официальных институтов власти. Она сильнее классовых и расовых разграничений, так как экономическая зависимость означает, что самоопределение класса женщин – это «нечто побочное, замещаемое и временное», тогда как «сексизм может быть более эндемическим для нашего общества, чем расизм».

Файрстоун Шуламит (1945 — 2012) считала, что роль женщин как продолжательниц рода веками ставила их в невыгодное положение и сделала возможным установление мужской патриархатной власти: «Сердцевиной угнетения женщин является их способность вынашивать и выращивать детей». Материальную основу самого фундаментального разделения общества, разделения между мужчинами и женщинами, формирует именно эта биологическая реальность, а не экономические структуры. По её мнению, с развитием эффективной контрацепции и новых репродуктивных технологий, впервые появилась возможность разорвать связь биологии и освобождения женщин от их репродуктивной роли, и Файерстоун считает будущее искусственное внематочное воспроизводство основой женского освобождения. К справке, наука до сих пор не может создать человеческую особь без женской яйцеклетки и мужских сперматозоидов.

Адриенн Рич (1929 – 2012) считала материнство и заботу о детях положительным опытом, достойными прославления и дающими подъем «женским ценностям», связанным с воспитанием, сотрудничеством и миром. Эти ценности находятся в контрасте с Мужскими качествами корысти, конкуренции агрессии, они и послужили основой теории «экофеминизма». Рич сравнивала обращение мужчин с женщинами, их обращение с природой, и сделала вывод, что в результате мужского подавления и женщины и природа изнасилованы, ненавидимы, подвергаются эксплуатации и надругательству.

Мэри Дэли (1928 – 2010) разрабатывала новый язык и стиль письма и мышления, который, по ее мнению, способствует развитию нового женского сознания и культуры, которые далеки от мужчин и недоступным им: «Необходимо осознать тот фундаментальный факт, что мы, женщины, имели власть именовать, но эта власть была у нас украдена».

Анжела Дэвис (1944), следуя в русле идеологии «чёрных пантер», считает, что, белые феминистки склонны работать только ради самих себя, а успех чёрных женщин, находящихся на самом дне общества приведёт к подрыву всех существующих структур власти, следовательно, «движение вперед цветных женщин практически всегда инициирует прогрессивные изменения для всех женщин».

Подытоживая всё выше написанное, заключим, что женское движение за «равноправие» изначально носил антитрадиционный характер, принижая институт брака, переводя все отношения полов в сферу «деньги – товар», оценивая брак как проституцию.

Видно, что с если до двадцатого века движение было скорее утехой одарённых и непоседливых эксцентричных дам, то уже как сто лет оно перестало быть борьбой за равноправие и стало настоящим сексизмом.

 Владислав Кочкин