Когда люди обижены друг на друга, то частенько возникает мысль: отплатить обидчику, сделать ему больно. Точно так же больно, как нам. От его слов, поступков, от наших несбывшихся ожиданий и надежд.

-Внука совсем не вижу, - говорит Лариса Петровна, - ну куда я к нему поеду?

А к себе забрать разве дадут? Ну да, можно было бы, конечно, в опеку пойти, через суд на своих правах настаивать. Но не хочу, разволнуюсь - сразу давление скачет, а мне еще дочь младшую выучить, до ума довести.

У Ларисы Петровны двое детей: сын Иван дочка, моложе брата 12-ю годами. Ивану сейчас 33 года. А лет 6 назад в семье случилось радостное событие. Свадьбу праздновали. Познакомился Иван с будущей женой, будучи в командировке, она москвичка, он из провинции. Но тогда разность географическая не казалась препятствием.

-Я не отговаривала, - говорит Лариса Петровна, - но предостерегала: куда ты едешь? Работу пока найдешь там, пока на квартиру свою заработаете, как жить? Не послушал, да и невестка Кристина ужом вилась, успокаивала.

-На работу устроится, - говорила Кристина, - жить будем пока у моих, а потом мама съедется с бабушкой и мы перейдем в ее квартиру.

-Примак и есть примак, - соглашается с Ларисой Петровной ее собеседница, - хоть ангел, но кому-то и шелест его крыльев может помешать.

Расписавшись Кристина и Иван стали жить с родителями девушки. Тесть наотрез отказался, чтобы бабушка Кристины переехала к ним в квартиру.

-Ну это их дела, - говорит Лариса Петровна, - Ваня жену начал звать уйти на квартиру, благо, работу он нашел достаточно быстро.

Но тут уже она заартачилась.

-Я ребенка жду, - ответила молодая жена, - скоро у нас будет прибавление в семье, а я в декрете, как жить на съеме на одну зарплату. Мама с папой нас не гонят.

-Гнать, не гнали, - говорит Лариса Петровна, - но в семье все решали ее родители, а мой сын всегда был крайним. То ванную за собой не вытер насухо, то на кухне не тот пакет на мусорное ведро надел.

Иван терпел, старался лишний раз не скандалить с беременной супругой и ее мамой. Нашел подработку, чтобы денег отложить и поскорее уйти жить отдельно. Но особенно огорчало мужчину то, что его фактически отлучили от маленького сына.

-Как ты его взял, - взвивалась мама Кристины, - кто так младенца держит? Не мешайся, я сама.

-Мама лучше знает, - говорила мужу Кристина, - она меня вырастила. И не спорь. Ты должен спасибо говорить за то, что мы живем на всем готовом, что мама по дому все делает. От тебя же не дождешься, не допросишься.

-А что просить, - с горечью говорит Лариса Петровна, - что Ванька не сделает - все не так. Вот ты себе представляешь, как можно неправильно вынести мусор? Я тоже не представляю. Оказывается можно.

Иван терпел долго, до трехлетия своего сына. А потом жена вышла на работу и у него появились отложенные деньги.

-Давай ипотеку что ли брать? - обратился он к Кристине, - осилим, я узнавал уже.

-С ума сошел, - поразилась Кристина, - ну куда мы уйдем? Мама сына отведет-приведет, дома все сделает, приготовит. А потом и вовсе школа. Ну куда мы уйдем? Это мне после работы еще и бытом заниматься, и ребенком? Нам же и с родителями хорошо.

-Нам? - переспросил Иван, - мне точно - нет. Я ждал, сколько мог. Я в этом доме никто, постоянно слышать упреки в бесполезности, в том, что меня "из села вывезли"? Хватит уже. Миллионы семей справляются одни, я же не отказываюсь помогать тебе с сыном, или по дому. Я больше не могу жить в бесправном положении примака.

-Просто надо уметь быть благодарным, - подала голос мама Кристины, которая, как оказалось, чутко прислушивалась к тому, что происходило в комнате молодых, - все для вас делаем, осталось только зятька в пятую точку целовать.

-Ушел Ваня, - машет рукой Лариса Петровна, - звал Кристину с собой, но не поехала. Да еще и пообещала, что сына он не увидит.

Иван начал снимать однокомнатную квартиру вдвоем с приятелем с работы, своего ребенка он видел только тогда, когда приносил Кристине деньги. На алименты она не подавала, знала, что муж принесет больше, чем может быть назначено по закону.

-А потом и с деньгами начала нос воротить, - продолжает Лариса Петровна, - или, говорит, возвращайся, живем по-человечески и на моих условиях, или сына не увидишь, нечего мальчику нервы мотать. Он типа видит папку и расстраивается. Ваня очень переживал, и звал на квартиру, не согласилась. Ну и что было делать.

Иван надежды принимать участие в воспитании сына не потерял. Он приходит к нему в детский сад, хотя и приходится отпрашиваться с работы для этого, именно из-за ребенка мужчина не возвращается в родной город, в настоящее время собирает документы на ипотеку в столице. А вот Лариса Петровна сдалась. Не дают внука, и пусть. От дочки внучатами утешусь.

-То шантажирует, что сына видеть не даст, - говорит Иван, - то позвонит среди ночи и обвиняет, что я хреновый папа, что ребенком не интересуюсь. Запытала меня. И главное, все бы было хорошо, оторви она попу от родительского гнезда. И жили бы семьей.

-Ну ничего, - утешает Ларису Петровну приятельница, - может пройдет со временем, а может и решится невестка оторваться от мамы с папой, сойдутся еще. А сейчас в ней просто обида говорит.

А вы как считаете? В Кристине говорит обида? Маленькая мелочная месть или что-то другое? Как прекратить манипуляции от которых страдает в первую очередь ребенок?