Гопники — это универсальная категория людей. Они существуют в том или ином виде везде, у них есть много общего, но существуют и какие-то свои культурные и уникальные черты. Отдельно отличились шотландские молодые люмпены, которые создали свой узнаваемый на весь мир обычай, «улыбку Глазго». Такой способ «пометки» и уродования лиц переняли лондонские футбольные фанаты, в особенности, клуба Челси, так что вскоре он стал известен уже как «улыбка Челси».
«Улыбка Глазго» — это своего рода пытка и манера унижения, распространившаяся среди шотландских гопников. Обычно ей подвергался пойманный член чужой банды или же, по тем или иным причинам, жертва ограбления. Суть этой варварской процедуры заключается в уродовании лица оппонента таким образом, чтобы нанесенные шрамы напоминали кривую усмешку. Взглянув на того, кому нанесли «улыбку Глазго», любой местный житель понимал: это работа парней из шотландских городских банд и они, скорее всего, сделали это не просто так.
Существует два разных описания того, как делается «улыбка Глазго». Это не обязательно означает, что они противоречат друг другу. Скорее, бытуют оба метода, в зависимости от обстоятельств. Первый способ — менее жесткий, если вообще можно так сказать. Пойманный удерживается несколькими парнями и жестоко избивается, часто используются болевые приемы, вроде пинка в пах или «шотландского поцелуя», то есть удара лбом в переносицу. Жертва кричит от боли и в этот момент ей резко делают широкие и глубокие надрезы по бокам рта.
Второй способ выглядит более жестко и жестоко и больше походит не на метод для уличных потасовок, но на пытку. В этом случае порядок несколько иной: несчастному попавшемуся сначала делают небольшие надрезы по углам рта, а затем применяют к нему болевые приемы, чтобы крича он уже сам увеличивал рану. Второй способ считается более «классическим», хотя, по всей видимости, он скорее более старинный, чем распространенный.
История «улыбки Глазго» довольно мутная. Есть мнения, что она существует еще со времен, когда шотландские кельты боролись с английским вторжением и таким образом мстили «англосаксонским свиньям». Кто-то указывает и вовсе на невероятную древность обычая, который может идти от диких татуированных пиктов, некогда проживавших на территории севера Британских островов.
Согласно более прозаичной и реалистичной теории, «улыбка Глазго» возникла в XIX веке в бурно развивающихся городах Шотландии. Местные неблагоустроенные городские окраины росли как на дрожжах и стали питательной средой для взрывного роста преступности. Банды делили едва отстроенные районы и их разборки доходили до невероятной жестокости. Тогда-то и появилась манера метить чужих гопников шрамами, тем самым посылая недвусмысленный сигнал банде противников.
«Улыбка Глазго» стала узнаваемой, хоть и не самой приятной чертой Шотландии и Британии в целом. Ее упоминание можно встретить, к примеру, в фильме «Хулиганы» с Элайджей Вудом. Здесь мы можем увидеть локальный и более современный вариант с кредиткой
Другая история, связанная с этим преступным обычаем, произошла в юности с актером Томми Флэнаганом, известным по таким фильмам и сериалам, как «Храброе сердце», «Сыны Анархии», «Острые козырьки» и «Готэм». Работая диджеем, он подвергся нападению грабителей, которые пытались отжать у него пальто и пластинки. Судя по всему, Томми оказал сопротивление и за это гопники решили сделать ему «улыбку Глазго». Довольно странно, но во многом благодаря этим шрамам актер стал узнаваемым и обрел популярность.
Или вот, пример того, как, «улыбка Глазго» стала фирменной чертой и фишкой творческой личности. The Wee Man или, как он сам себя называет, «рэпер, философ и звезда YouTube», родом из неспокойных пригородов Шотландии, рассекает по городу, снимает клипы и участвует в рэп-батлах, демонстрируя свой узнаваемый шрам. Настоящее имя артиста — Нил Брэтчпис и он комедиант, эксплуатирующий образ типичного шотландского гопаря. В общем, такой кельтский аналог рэпера Сявы.
Обычай этот выглядит дикарским, отвратительным и извращенным. Но он не исчез даже сейчас и продолжает жить. Еще относительно недавно пострадавших привозили с с «улыбкой Глазго» в больницы этого города еженедельно, а лечение ножевых ранений только здесь обходится в 6.5 миллиона фунтов ежегодно. В наши дни обычай оказался подвержен новым веяниям: особым шиком стало делать «улыбку Глазго» с помощью канцелярского ножа или мачете. В общем, традиция вполне жива.
Убийство Элизабет Шорт, прозванной газетчиками Черным георгином, уже 73 года остается нераскрытым. Никто не знает, что за изувер распилил девушку напополам, вырезал на ее лице «улыбку Глазго» и бросил на обочине, из-за чего массовое сознание до сих пор рождает все новые и новые теории: одни говорят, что в убийстве был замешан Орсон Уэллс, другие — что тут не обошлось без призраков.
Ясно одно — эта жуткая история так глубоко укоренилась в культуре, что к образу Элизабет Шорт и сегодня обращаются именитые режиссеры, музыканты и игроделы.
Элизабет Шорт Элизабет Шорт родилась 29 июля 1924 года в небольшом городке Хайд-Парк, штат Массачусетс, в семье предпринимателя Лео Шорта и его супруги Фиби Мэй Сойер. Всего у пары было пять дочерей, что, однако, никак не помешало отцу уйти из семьи — в 1929 году США накрыла Великая депрессия, и изрядно поиздержавшийся Лео Шорт решил попытать счастье в Лос-Анджелесе, оставив Элизабет и девочек на попечение матери.
Фиби Сойер подрабатывала то тут, то там, но едва сводила концы с концами. Прокормить себя и пятерых голодных детей и в хорошие годы — та еще задачка, что же говорить о временах кризиса. Тем не менее, мать никогда не роптала и каждый цент несла в дом.
В детстве Элизабет мучала астма, так что пока все семейство расходилось по школам и работам, она частенько оставалась дома одна, в компании с плохоньким телевизором. Девочка с упоением смотрела все черно-белые телефильмы и спектакли, напитываясь духом Голливуда, — как и многие сверстницы Элизабет мечтала блистать на сцене, но мать не поощряла стремлений дочери. Фиби Сойер считала актерский труд чем-то недостойным и даже грязным, однако бойкая Элизабет еще в раннем возрасте окончательно и бесповоротно решила во что бы то ни стало освоить это ремесло, пусть и назло властной матери.
Когда Элизабет Шорт исполнилось 19, она отправилась к отцу в Лос-Анджелес — поближе к «фабрике грез» — но там дела не очень-то задались. Лео воспринял приезд дочери без всякого энтузиазма, да и с работой не сложилось. Брать на хорошую вакансию ветренную девчонку без опыта никто не хотел, а устраиваться официанткой или уборщицей будущей звезде было не по уровню.
С отцом Элизабет разругалась и переехала в Санта-Барбару, где познакомилась с какой-то мутной компанией подростков-разгильдяев. На одной из тусовок они открыто распивали алкоголь, за что попали в полицейский участок — после выяснения личности непутевую Элизабет Шорт отправили автобусом в родной Массачусетс.
Дома Элизабет провела лишь год, после чего уехала во Флориду. Там она, казалось бы, более-менее остепенилась — сняла комнату, устроилась машинисткой на военной базе ВВС и даже познакомилась с достойным мужчиной, майором Мэттью Майклом Гордоном-младшим. Девчонкам, с которыми Элизабет снимала жилье, она хвасталась кавалером-летчиком и говорила, что в скором времени они поженятся, однако этому не суждено было произойти — 10 августа 1945 года Мэттью Гордон-младший погиб в авиакатастрофе, возвращаясь с учений из Индии в США.
Элизабет держала траур целый год, а потом сошлась с другим молодым человеком, лейтенантом Гордоном Фиклингом, с которым в 1946 году вернулась в Лос-Анджелес. Но и с этим Гордоном у Элизабет не сложилось. По долгу службы он улетел на базу во Флориду, а девушка осталась в Лос-Анджелесе, где скиталась по гостиницам, перебивалась случайными заработками и ходила на всевозможные голливудские кастинги.
Со временем Элизабет стали частенько замечать в разных разудалых компаниях, в окружении мужчин. В последний раз живой 22-летнюю Элизабет Шорт видели 9 января 1947 года, когда та выходила из фойе гостиницы «Билтмор».
Утром 15 января тело девушки обнаружила некая Бетти Бесинджер, гулявшая со своей маленькой дочерью в районе пересечения Норт-авеню и 39-ой улицы.
Сперва Бесинджер подумала, что в траве рядом с дорогой лежит сломанный манекен, но вблизи увидела, что это была девушка. Вернее, две ее половины.
Зеваки и прибывшие полицейские изрядно наследили на месте преступления перед тем, как туда добрались сержант Гарри Хансен и детектив Финис Браун, которым департамент поручил расследование этого дела, но кое-что сыщикам все-таки удалось установить.
Тело было разрезано напополам под ребрами, лицо жертвы изуродовали «улыбкой Глазго» (разрезом от уха до уха), а на запястьях имелись следы веревки. Поскольку вокруг тела не было крови или других жидкостей, Браун и Хансен пришли к выводу, что расчленили девушку не здесь, а значит, преступник привез ее на автомобиле. К тому же, характерные следы говорили о том, что он расчленял и связывал жертву уже после убийства.
Установить личность жертвы удалось лишь после того, когда об этой жуткой истории успели написать практически все американские газеты. Одна из соседок Элизабет Шорт, ранее заявившая о пропаже девушки, смогла опознать ее в морге. Отпечатки пальцев девушки, которые с нее сняли при устройстве на работу на военной базе, также совпали с отпечатками пальцев трупа.
Тут началась настоящая вакханалия, непрекращающаяся до сих пор.
Элизабет Шорт превратилась в таинственный «Черный георгин», а ее убийство, которое не раскрыто до сих пор, стало настоящим культурным феноменом, повлиявшим на литературу, кино, театр, музыку и даже компьютерные игры. Но обо всем по порядку.
Разумеется, не привлечь к себе пристальное внимание общественности убийство и расчленение молодой девушки в 1947 году просто не могло. Однако то, что последовало за публикациями в СМИ, трудновато объяснить простым обывательским любопытством — скорее это походило на массовое помешательство.
Убийство Элизабет Шорт превратилось в настоящий детектив, новые, шокирующие главы которого каждую неделю публиковала пресса.
Само прозвище «Черный георгин» (Black Dahlia, она же Черная Георгина или Черная Орхидея) девушка получила лишь после того, как один из журналистов где-то услышал, что какой-то режиссер примерно как-то так назвал Элизабет, когда та пришла вся в черном на одну из окологолливудских вечеринок. Естественно, в интерпретации борзописца Шорт превратилась в настоящую женщину-вамп, мрачную соблазнительницу, разбивающую сердца молодых актеров и престарелых продюсеров.
На деле же Элизабет была всего лишь обыкновенной девчонкой, которая хотела прославиться. Не проституткой (этого полицейским доказать не удалось), а скорее жизнелюбивой вертихвосткой, но СМИ этого было недостаточно, поэтому ей и дали таинственное прозвище — оно также отлично перекликалось с вышедшим за год до убийства нуаром «Синий георгин» с Аланом Лэддом и Вероникой Лейк.
Постер к фильму «Синий георгин» По такому же принципу после каждой незначительной детали, о которой сообщали полицейские, поднимался настоящий ураган. Например, на вскрытии выяснилось, что незадолго до смерти Элизабет Шорт ела некие морепродукты. Первые полосы тут же разразились сенсационными статьями о том, что красотка вполне возможно трапезничала с каким-нибудь голливудским бонзой, который, перед тем как убить Шорт, угостил ее великолепным ужином.
Некоторые издания в итоге вообще перешли всякие разумные границы — они на полном серьезе публиковали интервью с ясновидящими, которые утверждали, будто Элизабет разрубил на пополам призрак погибшего майора Мэттью Гордона-младшего, пришедший с того света, чтобы покарать неверную возлюбленную.
Преступление было настолько ужасающим, а зацепок оказалось столь мало, что не выдумывать всякое люди попросту не могли.
Из материалов дела известно, что в ходе расследования было допрошено несколько сотен человек в разных уголках США. С 1947 года и до сегодняшнего дня в убийстве Элизабет Шорт созналось более 60 человек, однако более детальное разбирательство выявило, что это были либо сумасшедшие, либо люди, на которых оказывалось физическое и психологическое давление.
В таких условиях немудрено, что жестокое убийство девушки постепенно превратилось в запутанную городскую легенду, к которой без остановки добавляли новые детали не только охочие до сенсаций журналисты, но и простые жители Лос-Анджелеса, естественно, все как один лично знавшие не только покойную, но и убийцу. Голливуд тоже подлил масла в огонь. Актеры и режиссеры, частенько приглашавшие Шорт и других симпатичных девиц на вечеринки, не хотели светиться в истории с убийством, поэтому всячески избегали общения с прессой. Эффект оказался обратным — чем меньше они говорили, тем больше роилось слухов о том, что в деле замешаны очень известные и влиятельные люди. Дошло до того, что таблоиды связали убийство с легендарным режиссером Орсоном Уэллсом — будто парочка состояла в интимной связи, Шорт забеременела и стала шантажировать мэтра, а тот в гневе забил ее насмерть и расчленил пилой в подвале собственного особняка.
Впервые более-менее серьезно проанализировать историю Элизабет Шорт попытался автор детективов Джеймс Эллрой, в 1987 году написавший роман The Black Dahlia.
Этот роман стал первым в серии книг L.A. Quartet, рассказывающей о грязной подноготной Голливуда сороковых годов. В книге Эллрой приводит реальные факты из уголовного дела и ведет линию повествования именно в закулисье «Фабрики грез», при этом не перегибая палку. Без сомнения, в книге описана одна из самых захватывающих версий убийства Элизабет Шорт, но обойдемся без спойлеров.
Что касается киновоплощений, то тут на первое место выходит фильм Брайана Де Пальмы 2006 года «Черная орхидея» с роскошной Мией Киршнер в роли Элизабет.
В основе сюжета лежит все тот же роман Эллроя, хотя и немного переработанный в сторону нуарной составляющей. Джош Хартнетт и Аарон Экхарт играют полицейских, которые расследуют убийство Шорт, все время хмурятся и всем своим видом демонстрируют отчаяние и отрешенность. Хоть какое-то разнообразие в серую, но стильную тоску вносит Скарлет Йоханссон со своими невероятно сочными красными губами.
Через 6 лет после Де Пальмы режиссер Брэндон Слэгли снял «Призрак Черной георгины» (The Black Dahlia Haunting) — фильм про то, как девушка расследует убийство отца и натыкается на призрак Элизабет Шорт. Кино, мягко говоря, получилось не совсем про то.
А вот первый сезон сериала «Американская история ужасов», как это ни странно, получился про то, хотя на прямую и не связан с убийством Черного георгина. В сериале есть история некой черноволосой старлетки в исполнении Мины Сувари, которая получает ту самую «улыбку Глазго».
Похожий сюжет в сериале «Вечность», в котором маньяк расправляется с жертвой, подражая убийце Элизабет Шорт, а также в одном из эпизодов сериала «Имя мне ночь», где главная героиня расследует дело, связанное с Черным георгином.
Песни о легендарном убийстве написали Lamb of God, Anthrax, Hollywood Undead, певица Aine Cahill, а Мэрилин Мэнсон и вовсе нарисовал по этому поводу целую серию акварельных картин.
Не стоит забывать и о тех, кто назвал в честь Черного георгина не просто песню, а целую группу — это металлюги из The Black Dahlia Murder. В их творчестве не так много про Элизабет Шорт, но все-таки:
Самая известная отсылка к «Георгину» в играх — L.A. Noire, где детектив Коул Фэлпс расследует дело о жестоких убийствах женщин и темной стороне Голливуда.
Помимо этого в самой игре есть интересные пасхалки к тому самому делу.
В тот же год, когда вышла «Черная орхидея» Де Пальмы, кинокомпания New Line Cinema купила права на экранизацию произведения Стива Ходела Black Dahlia Avenger. В книге Ходел рассказывает о том, как однажды перебирал вещи отца, известного голливудского врача, и внезапно обнаружил там фотографию Элизабет Шорт. В предисловии он говорит, что писать книгу начал исключительно затем, чтобы убедиться в непричастности отца к этому делу, но в итоге Ходел выпустил аж 5 книг, в которых практически напрямую обвиняет того в убийстве Шорт.
Ходел утверждает, что его доводы неоспоримы, но историки сомневаются — слишком уж они во многих местах притянуты за уши. Тем не менее, останавливаться писатель не собирается. В нескольких интервью он заявлял, что собранного материала у него еще книги на четыре.
Все это еще раз подтверждает, что легенда о Черном георгине и не собирается умирать. И хотя этой истории уже 73 года, в ней остается еще много белых пятен и любопытных моментов. Однако самое странное в том, что всю жизнь Элизабет Шорт хотела добиться славы, но по жестокой иронии судьбы она получила ее лишь после смерти — зато сполна.
Свежие комментарии