— Миленькое дельце, деньги у него подходят к концу. Почему я каждый раз должна где-то находить деньги, отправлять ему, да и в целом решать все его денежные проблемы?
Я развелась с мужем, потому что не могла доверять ему свои деньги — написала Нина, тогда на одном женском форуме, пытаясь выплеснуть наболевшее.
— Он бы зря потратил деньги, которые я копила для нас обоих, для нашего будущего, которое, как оказалось, было только в моей голове.

Думаю, многим история Нины покажется знакомой.
Мой муж, Леонид, позвонил мне, когда был у своих родителей в другом городе с нашими детьми, Мишей и Катюшей. Звонил, чтобы, как гром среди ясного неба, сообщить мне, что у него на карте осталась всего тысяча рублей.
Тысяча! Представляете? Мол, ему не хватит, ни на обратную дорогу, ни на элементарные нужды детей. И чтобы я срочно, вот прямо сейчас, перевела ему деньги.
Я замерла, когда он мне это сказал, телефонная трубка похолодела в руке, словно кусок льда. Слова застряли в горле комом.
Во-первых, когда он позвонил, я, честно говоря, даже не удивилась. Словно внутренний радар сработал: ага, сейчас опять начнется песня про деньги. Это было так предсказуемо, так в его стиле, что я почти приготовилась к этой просьбе еще до того, как он открыл рот. Но одно дело ожидать, а другое – услышать это вот так, буднично, словно он просит передать соль за обедом.
А ведь мы всё рассчитали — еще должны были и остаться. Куда он их дел?
Во-вторых, меня пронзил ледяной страх. Он же там не один, он с нашими детьми. Они в чужом городе, на машине.
Как они заплатят за бензин, чтобы вернуться домой? Что они будут есть? А если что-то случится, какая-то непредвиденная ситуация?
А в-третьих, подкатило такое знакомое, липкое отвращение. Ну вот разве это не типичный Лёня, а? Взять детей, поехать к родителям, прекрасно зная, что денег в обрез, и потом ставить меня перед фактом.
Безответственность, возведенная в абсолют. Как будто это какая-то игра, а не реальная жизнь с реальными последствиями.
Да, я решила расстаться с мужем. Пожить отдельно.
Одна из главных причин, почему я все-таки решилась на это, как раз и крылась в феерической неспособности Лени обращаться с деньгами.
У него есть коронная фраза, которую он часто использует, всякий раз, когда его банковский счет сияет пустотой.
Об этом чуть позже. Эта фраза просто выводит меня из себя.
И запускает во мне целую бурю негативных эмоций. Он так легкомысленно говорит мне, что у нас, видите ли, закончились деньги и что какое-то время нам придется «поужаться» — еще один из его любимых терминов, от которого мне плохо.
Почему я-то должна была «ужиматься», если дыра в бюджете образовывалась исключительно по его вине?
Я работаю, стараюсь, откладывала каждую копеечку, а он… Он зарабатывает, надо сказать, не так уж и мало. Вполне прилично для нашего городка.

Но деньги у него утекают, как вода сквозь решето. Куда? Да на всякую дребедень.
То новый телефон ему приспичит, хотя старому и года нет, и он прекрасно работает. То какие-то «игрушки для взрослых мальчиков» – то ли навороченный спиннинг, который потом месяцами пылился на балконе, то очередная приблуда для компьютера, без которой он, видите ли, жить не мог.
Новые вещички себе любимому – рубашечки, ботиночки, курточки, как будто он кинозвезда, а не отец семейства. Он живет одним днем, не заглядывая вперед даже на неделю, порхая по жизни, как беззаботная бабочка.
И его, как я понимаю, всё в этом карнавале безответственности абсолютно устраивает. А я? Я должна всё это обеспечивать?
И вот тогда, глядя на весь этот цирк с конями, я и решила от него уйти. Мне стало по-настоящему страшно. Страшно, что в какой-то черный день он спустит всё до копейки. Не только свои, но и мои, те, что я откладывала на черный день, на образование детей, на хоть какую-то стабильность в нашей хрупкой жизни.
Помню, как-то раз я попыталась с ним серьезно поговорить.

— Лёнь, — начала я осторожно, — ну куда опять деньги делись? Зарплата же только неделю назад была! У нас коммуналка не плачена, детям за садик и кружки нужно внести.
Он посмотрел на меня своими вечно удивленными глазами, словно я спрашивала его о теории относительности.
— Ну Нинок, — протянул он своим фирменным тоном, в котором сквозило искреннее недоумение, — ты же знаешь, деньги – они как вода, уходят сквозь пальцы. Что ж поделать-то? Приходят и уходят, дело житейское. Не парься, как-нибудь прорвемся.
Прорвемся! Легко ему говорить «прорвемся», когда прорываться приходилось в основном мне.
Или вот еще случай, врезался в память. Я вернулась с работы, уставшая, а он сидит, сияющий, и вертит в руках какую-то дорогущую игровую приставку.
— Лёнь, — у меня даже голос сел, — нам нужно кредит за машину заплатить, а у нас на карте почти ноль. Ты опять потратил все на… что на этот раз?

— Да ладно тебе, Нин, ну что ты кипятишься? — беззаботно отмахнулся он. — Какие-то компьютерные штучки купил, для души. Зато смотри, какой у меня теперь навороченный джойстик. Не переживай, как-нибудь выкрутимся. Дети потерпят месяц без секций, ничего страшного. А за другое заплатим.
Но я не сидела сложа руки, ожидая манны небесной. Работала практически на двух работах одновременно.
Основная работа бухгалтером, а по вечерам и выходным взяла подработку – вела знакомую женщину - ИП, когда все уже спали, заварив себе крепчайший кофе.
И знаете, что самое обидное? Именно эти деньги, заработанные моим потом, слезами и бессонными ночами, часто и выручают нашу семью из очередной финансовой ямы, выкопанной Леонидом.
Они идут на закрытие его, Леонида, долгов, которые возникают с пугающей регулярностью, как грибы после дождя.
Откуда они, эти долги, берутся?

Я догадываюсь. Что-то мне подсказывает, что дело не только в телефонах и рыбацких снастях. Возможно, какие-то компьютерные делишки, или еще что похлеще, о чем он предпочитал умалчивать.
Он отмахивался, говорил, что я всё выдумываю, что у меня паранойя. А кредитки тем временем пустели.
***
И вот он снова звонит. «Тысяча на карте». С детьми. В другом городе. А я должна метнуться и решить проблему. Опять. Как будто это моя обязанность – быть его личным банкоматом и кризис-менеджером в одном флаконе.
Сколько раз я слышала от него эту фразу, когда его очередной финансовый прожект терпел крах, или когда он просто бездумно спускал всю зарплату за неделю на какую-то блажь?
Эта фраза стала для меня символом его инфантильности, его нежелания брать на себя ответственность. Именно из-за этой фразы, которую он так любил произносить с видом вселенской усталости, когда его банковский счет сиял пустотой, я поняла, что больше так не могу.

«Мы на мели», — любит говорить он. И это «мы» режет мне слух хуже любых других слов.
Свежие комментарии